Возле Кремля в праздники и будни, в жару и мороз стоит толпа ряженых: от стрельцов и царей до Ленина со Сталиным. «АиФ» выяснил, как живёт главный рынок образов российской ­истории

Это зазывалы в лавочку; они на окладе, но завидуют «диким вождям». © / Эдуард Кудрявицкий / АиФ Первый Сталин попался на Манежной. Холодным будничным утром здесь тоже людно, но толпа состоит из групп низеньких китайских туристов, похожих, как братья и сёстры. «Братья и сёстры!» — именно так и обращается к ним местный Сталин, приглашая фотографироваться. Тут же к нему подскакивает рослый человек в очках, шапке-мурмолке и в потёртом пёстром «бархатном» кафтане, сшитом словно из театрального занавеса и портьер. Он улыбается и что-то быстро говорит по-китайски — призывает платить за фото. Но китайцы недоумевают — за что платить, «товарищ Сталин» ведь сам хотел с ними сняться! «Очень приятно, царь, — старается выглядеть весёлым человек в пёстром костюме. — Я Алексей Михайлович, фамилия Тишайший. В миру Игорь. Почему Алексей Михалыч? Ну он же «тишайший», при нём ни одной войны не было (тринадцатилетняя русско-польская война и крестьянская война под руковод­ством Разина как бы не в счёт. — Ред.), ни одной казни (монахов Соловецкого монастыря по воле царя сжигали, четвертовали, замораживали заживо и подвешивали за рёбра.- Ред.)». Страсти вождей Сталин и царь в эти дни работают вместе: манежный Л­енин запил, а уйти к другому Ленину — не по-сталински, да и «делянку» на Манежной (от Иверских ворот наискосок до входа в Александровский сад) быстро займут. У каждой бригады здесь свой участок. Уход к Ленину — это смена напарника, что равносильно супружеской измене: все помнят, как главный здешний «отец народов» Латиф Валиев бил зонтиком «вождя революции» Игоря Горбунова. А с царём «изменять» можно — он из другой эпохи.

Грозный, Ленин и Сталин соображают на троих. Фото: АиФ/ Игорь Харитонов Ленина-Горбунова уже не видно на «кремлёвском рынке» — злопамятный Сталин, похоже, не простил ему заявления в полицию после драки. Но Ленин и теперь живее всех живых: от Иверских ворот до Васильевского спуска я насчитал аж семь Лениных против четверых Сталиных, троих Алексеев Михайловичей, одного Петра Великого, одного Ивана Грозного (тот же костюм, что у «Михалыча», только к подбородку привязана чёрная вязаная борода с прорезью для рта) и одну Екатерину. Лениных у стен Кремля всё больше — сказывается приближение столетнего юбилея Октябрьской революции. При этом каждый второй вождь «здесь недавно», работает «всего неделю». «Они, как ни странно, не врут, — подтверждает единственный словоохотливый Сталин по имени Шалва, грузин из солнечного Рустави. — Понаехали тут!» Деньги — настоящие Часть Никольской улицы между Казанским собором и ГУМом плотно занята костюмированными бригадами — Ленин, Сталин, царь плюс фотограф. Отдельно, с собственным фотографом, такой же длинный, как его персонаж, Пётр Великий и низенькая Екатерина, в кринолине похожая на тумбу. Пётр I, блондин с нарисованной гуашью чёрной полоской над губой и торчащим из-под треуголки чёрным париком, — актёр из Петербурга (единственный профессионал!), приехал в Москву, потому что «здесь интереснее». В чём интерес, корреспонденты «АиФ» поняли сразу же, когда персонажи, переругиваясь, начали перед «обеденным перерывом» делить выручку и скидываться на водку. Дела на этом пятачке шли лучше, чем на Манежной, — только что прошёл косяк восторженных и щедрых американских туристов. «Этих отработали, — не смог скрыть радости Сталин. — Для других расценки божеские: 100 рублей за моё фото, 200 — за фото двоих, а 500 — если кто захочет с нами сфоткаться». Гонорар с фотографами делят по-разному: начинающие — поровну, «старожилы» типа Сталина-Валиева — «по-братски» (себе больше, напарнику меньше). «40-60 тысяч в месяц здесь можно поднять, не сильно напрягаясь», — проговорился начинающий Ленин и, поняв свой промах, быстро слился с толпой туристов…

Пока «вожди» пьют, Пётр разминается — чужие сапоги натёрли ноги… Фото: АиФ/ Игорь Харитонов Здесь с удовольствием жалуются на жизнь, но неохотно общаются с журналистами. Особенно Сталин-Валиев, который зол на прессу после описания в газетах поединков «вождя народов» с Лениным и Пушкиным. Впрочем, здешних люмпенов (а местные двойники, кроме Петра-актёра, почти все как один оказались людьми без определённых занятий) жёстко контролируют «историки в штатском» — патрулирующие Красную площадь и окрестности сотрудники Федеральной службы охраны. И они не любят фотографироваться.

Это зазывалы в лавочку; они на окладе, но завидуют «диким вождям». © / Эдуард Кудрявицкий / АиФ Первый Сталин попался на Манежной. Холодным будничным утром здесь тоже людно, но толпа состоит из групп низеньких китайских туристов, похожих, как братья и сёстры. «Братья и сёстры!» — именно так и обращается к ним местный Сталин, приглашая фотографироваться. Тут же к нему подскакивает рослый человек в очках, шапке-мурмолке и в потёртом пёстром «бархатном» кафтане, сшитом словно из театрального занавеса и портьер. Он улыбается и что-то быстро говорит по-китайски — призывает платить за фото. Но китайцы недоумевают — за что платить, «товарищ Сталин» ведь сам хотел с ними сняться! «Очень приятно, царь, — старается выглядеть весёлым человек в пёстром костюме. — Я Алексей Михайлович, фамилия Тишайший. В миру Игорь. Почему Алексей Михалыч? Ну он же «тишайший», при нём ни одной войны не было (тринадцатилетняя русско-польская война и крестьянская война под руковод­ством Разина как бы не в счёт. — Ред.), ни одной казни (монахов Соловецкого монастыря по воле царя сжигали, четвертовали, замораживали заживо и подвешивали за рёбра.- Ред.)». Страсти вождей Сталин и царь в эти дни работают вместе: манежный Л­енин запил, а уйти к другому Ленину — не по-сталински, да и «делянку» на Манежной (от Иверских ворот наискосок до входа в Александровский сад) быстро займут. У каждой бригады здесь свой участок. Уход к Ленину — это смена напарника, что равносильно супружеской измене: все помнят, как главный здешний «отец народов» Латиф Валиев бил зонтиком «вождя революции» Игоря Горбунова. А с царём «изменять» можно — он из другой эпохи.

Грозный, Ленин и Сталин соображают на троих. Фото: АиФ/ Игорь Харитонов Ленина-Горбунова уже не видно на «кремлёвском рынке» — злопамятный Сталин, похоже, не простил ему заявления в полицию после драки. Но Ленин и теперь живее всех живых: от Иверских ворот до Васильевского спуска я насчитал аж семь Лениных против четверых Сталиных, троих Алексеев Михайловичей, одного Петра Великого, одного Ивана Грозного (тот же костюм, что у «Михалыча», только к подбородку привязана чёрная вязаная борода с прорезью для рта) и одну Екатерину. Лениных у стен Кремля всё больше — сказывается приближение столетнего юбилея Октябрьской революции. При этом каждый второй вождь «здесь недавно», работает «всего неделю». «Они, как ни странно, не врут, — подтверждает единственный словоохотливый Сталин по имени Шалва, грузин из солнечного Рустави. — Понаехали тут!» Деньги — настоящие Часть Никольской улицы между Казанским собором и ГУМом плотно занята костюмированными бригадами — Ленин, Сталин, царь плюс фотограф. Отдельно, с собственным фотографом, такой же длинный, как его персонаж, Пётр Великий и низенькая Екатерина, в кринолине похожая на тумбу. Пётр I, блондин с нарисованной гуашью чёрной полоской над губой и торчащим из-под треуголки чёрным париком, — актёр из Петербурга (единственный профессионал!), приехал в Москву, потому что «здесь интереснее». В чём интерес, корреспонденты «АиФ» поняли сразу же, когда персонажи, переругиваясь, начали перед «обеденным перерывом» делить выручку и скидываться на водку. Дела на этом пятачке шли лучше, чем на Манежной, — только что прошёл косяк восторженных и щедрых американских туристов. «Этих отработали, — не смог скрыть радости Сталин. — Для других расценки божеские: 100 рублей за моё фото, 200 — за фото двоих, а 500 — если кто захочет с нами сфоткаться». Гонорар с фотографами делят по-разному: начинающие — поровну, «старожилы» типа Сталина-Валиева — «по-братски» (себе больше, напарнику меньше). «40-60 тысяч в месяц здесь можно поднять, не сильно напрягаясь», — проговорился начинающий Ленин и, поняв свой промах, быстро слился с толпой туристов…

Пока «вожди» пьют, Пётр разминается — чужие сапоги натёрли ноги… Фото: АиФ/ Игорь Харитонов Здесь с удовольствием жалуются на жизнь, но неохотно общаются с журналистами. Особенно Сталин-Валиев, который зол на прессу после описания в газетах поединков «вождя народов» с Лениным и Пушкиным. Впрочем, здешних люмпенов (а местные двойники, кроме Петра-актёра, почти все как один оказались людьми без определённых занятий) жёстко контролируют «историки в штатском» — патрулирующие Красную площадь и окрестности сотрудники Федеральной службы охраны. И они не любят фотографироваться.

Боярин в «палатах» и с «ключницей» ругается, и спорит с детьми о границах Москвы, и даже поминает дела царские… Фото: АиФ/ Эдуард Кудрявицкий В палатах Толпы малограмотных ряженых по праздникам рассеивают сотрудники московских музеев. У них и костюмы лучше, и фотографируются они бесплатно. И, главное, всё знают об эпохе, которую представляют. Холодные будни историки пережидают в тёплых музеях вроде «Палат бояр Романовых» (филиал Исторического музея). Здесь экскурсии встречает и провожает в костюме и образе боярина Никиты Романовича Захарьина-Юрьева (деда первого царя из династии Романовых) сотрудник музея, кандидат исторических наук Роман Майоров. «Театрализация есть во многих музеях, но наш был одним из первых, — рассказывает он.- Мы достаточно часто выходим в костюмах «в народ», но выбираем такой формат, где с нами не только можно сфотографироваться, но и удаётся что-то рассказать. В музее есть детская и две взрослые театрализованные программы, где мы рассказываем о русском быте, о Москве XVI-XVII вв. Но для работы на площадках вне музея мы всегда готовим новые викторины, задания, мастер-классы. Часто нам задают вопросы». Вопросы самые разные: кем Петра I на Западе подменили, какие у России в XVII в. были отношения с Израилем и даже чем при царе женщин угнетали… «Главное — что вопросы есть, а не одни ответы», — смеётся историк. Автор публикации не в сети 8 часов Karina