Подавляющее большинство советских девушек впервые окунались во взрослую жизнь в общежитиях. И касалось это не только студенток.
Одинокие работницы многочисленных заводов и фабрик зачастую вместе с трудовой книжкой получали ордер на заселение в общагу. Рассказываем, как в них жили, развлекались и влюблялись. Изначально под цели совместного проживания использовали постройки любого типа. Кроме нескольких конструктивистских зданий в столицах, основанная масса общаг в стране – это переделанные особняки, казармы, доходные дома и даже конюшни.
Общаг по стране было так много, что даже сложилось несколько систем их классификации. Во-первых, они делились на мужские, женские, смешанные и семейные. Во-вторых, на рабочие и студенческие. А в-третьих, они были коридорными, блочными, квартирными и гостиного типа. Самый простой и распространенный вариант – коридорное общежитие. Длинный коридор, комнаты вдоль него, в одном конце пищеблок, в другом – туалеты с душевыми. Блочные стали появляться уже после войны и предоставляли куда более комфортные условия: кухня, туалет и душевая были в каждом блоке, то есть на две-четыре комнаты в зависимости от планировки.
Настоящая роскошь была в общагах квартирного типа. В каждой комнате предусмотрены маленькая кухня и санузел. Встречалось такое чудо достаточно редко, только самые богатые ВУЗы могли выбить фонды на подобные проекты. А вот так называемые «гостинки», которые отличались большей площадью, встречались чаще. Дело в том, что для многих предприятий они стали своеобразным компромиссом между полноценными многоквартирными домами и обычными общагами. Несмотря на все разнообразие проектов, в них было много общего. Например, как правило, первый этаж был нежилым. Обязательно присутствовал большой вестибюль, столовая, а также помещения для отдыха, самодеятельности, библиотеки, студкома и склада. Не всегда они использовались по назначению, иногда просто пустовали, но в проекте присутствовали.
Считается, что все жилье в СССР можно было отнести к социальному, но общаги даже на этом фоне отличались крайне низкой стоимостью. Цены были разные, но все равно весьма доступными. Обычная студентка платила 1,2 рубля за койку в месяц.
Самый дорогой вариант – 5 рублей за улучшенную квартирного типа.
Найти такие привилегированные общаги в СССР было сложно, но еще сложнее было туда попасть. В некоторых ВУЗах тоже не сразу давали ордер на заселение. Требовалось выдержать первую сессию или перейти на второй курс. А вот койку на заводе или фабрике давали вообще бесплатно. Впрочем, с ведомственными общежитиями тоже хватало нюансов. Все сильно зависело от того, насколько предприятие нуждалась в работницах. Во времена застоя фраза «одиноким предоставляется общежитие» встречалась настолько часто, что превратилась в своеобразный советский мем. Многие предприятия сталкивались просто с огромной текучкой кадров. Без наличия минимального «соцпакета», в который обязательно включали общагу и в перспективе даже квартиру, привлечь сотрудников было практически невозможно.
Вот только, если работа была по советским меркам престижной, например, продавщицей в универсаме, то приходилось платить взятку, чтобы получить такую койку. Речь шла обычно о 25 рублях коменданту лично в руки. И это если руководство побеспокоилось о создании таких общежитий. Иногда мест катастрофически не хватало.
Советский Союз изначально вырос из общежитий и бараков. На самой заре раскрученной партией индустриализации миллионы человек ринулись на стройки пятилеток. И заселяли они не «сталинки» с четырехметровой высотой потолка, а в длинные деревянные дома или старую застройку, перестроенную в коммуналки. Все это наложилось на идеологию, в которой утверждалось, что в будущем все будут жить коммунами – совместное существование считалось даже романтичным.
Многие девушки из провинции мечтали уехать из своих маленьких городков в какой-то мегаполис, выбраться из-под чересчур крепкой родительской опеки, попробовать настоящую самостоятельную жизнь. Перебирались в большой город исключительно с багажом знаний и верой в собственную звезду, родители помогали далеко не всем. Поэтому немаловажным был финансовый вопрос. Почему-то сейчас считается, что главным в выборе общаги было отсутствие альтернативы. Нельзя сказать, что снять квартиру было уж очень дорого.
Даже в Москве, в семидесятых, за койку в квартире с хозяйкой просили 10 рублей в месяц, при некотором упорстве можно было найти комнату в коммуналке за 20-50 рублей.
Рынок недвижимости не был особо массовым, но все же существовал. Во всех городах были «толкучки», где собирались желающие сдать или обменять квартиры, там же действовали посредники. Например, в Санкт-Петербурге они собирались у Львиного моста.
Надо только понимать, что обычная стипендия в те времена – 35-45 рублей. Это означало, что за «квартиру» пришлось бы отдать половину. Если родители не присылали деньги, потянуть ее было сложно. К тому же, самые доступные предложения по уровню комфорта не сильно отличались от общаг. Была еще одна особенность: молодые девушки боялись идти в квартиры, в которых «сдавали углы» мужчины.
Самым грозным человеком в общежитии был комендант. В принципе, он выступал всего лишь посредником между руководством ВУЗа или предприятия и проживающими, но начальство практически не вмешивалось в жизнь его обитателей. Именно комендант решал, какую дать комнату, какие выделить матрасы, он же руководил вахтерами и столовой, разрешал проведение мероприятий, мог даже выгнать студента на улицу. И, конечно же, он отвечал за порядок в общаге со всеми вытекающими. Очень часто в СССР на эту должность назначали отставных военных, что добавляло в жизнь молодежи «веселья». Вторым в рейтинге страха был студком, который избирался проживающими в общежитии, но часто попросту назначался ректоратом. В рабочих общагах его функции выполнял комсомольский актив. Они служили как бы промежуточным звеном между комендантом и студентами. Чем он занимался на самом деле, очень сильно зависело от его членов. Некоторые защищали интересы студентов, других больше заботило участие в разнообразных рейдах, которые были призваны бороться с пьяными, незаконными жильцами или аморальным поведением.
Проводились они обычно вечером или даже ночью. Активисты во главе с ответственным преподавателем, вооружившись советской моралью и ключами от всех дверей, обходили комнаты в поисках всего нарушающего установленный порядок. Иногда это делалось только для галочки, а иногда помещения буквально обыскивались. Особенно яростной была схватка с аморальным поведением. Юноши, застигнутые в женских комнатах после одиннадцати, могли даже вылететь из ВУЗа.
Надо сразу оговорить, что вплоть до шестидесятых годов жизнь в общежитии в бытовом плане не сильно отличалась от обычной. Большинство жителей СССР жили или в коммуналках, или в бараках. Поэтому переезд в общагу не сильно травмировал неокрепший мозг. Даже наоборот! Они оказывались среди ровесников, которые слушают «Ландыши», а не Русланову, увлекаются авторскими песнями и носят клеш. Здесь было намного веселее, чем дома. Поэтому у многих остались воспоминания о тех годах как чрезвычайно дружных и наполненных событиями. Убирали, готовили еду, мылись и стирали одежду по очереди и вместе с друзьями. Часто девушки, вырвавшись из-под опеки взрослых, умудрялись потратить все деньги на новые джинсы, а потом садились на вынужденную диету. Хорошо, что всегда находился кто-то, готовый поделиться супчиком или макаронами с тушенкой. Да и конфорок на всех желающих не хватало, приходилось кооперировать усилия. Поэтому как-то так получалось, что питались вместе с подругами. То есть все в рамках социалистического обобществления. А вот откровенное воровство встречалось очень редко.
В общих помещениях и коридорах движение начиналось очень рано и почти никогда не прекращалось. Хотя после одиннадцати официально наступал отбой, входные двери закрывались и в коридорах даже выключали свет, спать ложились не сразу: общались, учились, читали. Надо сказать, что именно там многие приобретали такой полезный в семейной жизни навык, как умение засыпать, что бы ни происходило вокруг. Одна из особенностей всех советских «хостелов» была в том, что в них постоянно приходилось что-то чинить. Дверцы в шкафах отваливались, светильники перегорали, а ножки стульев подкашивались. По идее заниматься этим должны были коменданты, но быстрее и проще было исправить все самостоятельно. Женщинам приходилось особенно тяжело в этом вопросе, поэтому появлялись разнообразные чудеса, вроде резинки, которая закрывает дверцу тумбочки.
Исключительно женские общаги казались более обжитыми. На окнах висели занавесочки, на подоконниках стояли горшки с фиалками, а в коридорах – фикусы. При этом никто не превращал их в пепельницу. Да и пепельницы были настоящие, а не пол-литровые баночки. Еще одной запоминающейся их особенностью было то, что представителей мужского пола не пропускали даже днем. Вахтерши яростно блюли честь девушек, разрешая общаться только в вестибюле. Конечно, это не мешало тайком проводить кавалеров через окна комнат на первом-втором этажах, а самые бесшабашные добирались и до третьего.
В проектах все советские общаги задумывались как небольшой самодостаточный мир. И вплоть до шестидесятых годов так все и было. В вестибюлях устраивали концерты и танцы, приглашались лекторы, студкомы организовывали секции и кружки, которые зачастую вели преподаватели или старшекурсники. Очень часто проводились мероприятия, приуроченные к праздникам, например, первомайский концерт или новогодний карнавал. Если не устраивала официальная программа, в комнатах и на кухнях всегда можно было найти компанию по интересам.
В семидесятых общий энтузиазм немного ослаб. Связано это было с тем, что отношение к таким развлечениям стало настороженным. Получить разрешение даже на безобидную дискотеку было сложнее, а некоторые коменданты вообще запрещали все подряд на всякий случай. А вот жизнь в комнатах бурлила даже активнее. Обсуждали музыку, литературу, кино и спорт, на кухни выносили проигрыватели, пели песни под гитару, показывали сценки из КВН. Новые альбомы или книги, которые туда попадали, слушали и читали все по очереди. К владельцу она возвращалась через несколько месяцев. В каждом ВУЗе или на заводе в обязательном порядке существовала своя самодеятельность. Более развита была студенческая, но и в рабочих общагах организовывали оркестры и ВИА. Регулярно проводились внутренние и городские смотры, лучшие коллективы отправлялись на республиканские и всесоюзные фестивали. Среди таких самодеятельных коллективов, например, ВИА «Орфей», в котором начинал Вячеслав Добрынин.
Смешанные общежития были идеальным местом для того, чтобы познакомиться. Конечно, существовали устоявшиеся компании, но в целом жизнь там напоминала броуновское движение. Можно было без каких-либо проблем посидеть в любой комнате, просто заскочить на огонек. Заглядывали в гости однокурсники и просто знакомые. В вестибюлях постоянно проводились танцы, куда пускали всех желающих, а полумрак только способствовал общению. Сложнее обстояло дело в женских общежитиях или в тех, что принадлежали ВУЗам и предприятиям с преобладанием слабого пола. Тут приходилось суетиться самостоятельно. Впрочем, иногда подключались студкомы, организовывая совместные танцевальные вечера с «мужскими» ВУЗами. Например, в Одессе своеобразным советским сводничеством занимались «женский» нархоз (ОИНХ) и мореходка.
Мы уже писали про попытку сексуальной революции в СССР, которая бесславно закончилась уже в тридцатые. Последним очагом сопротивления все эти годы оставались советские общежития. Именно там многие девушки проходили первый курс сексуального образования, теряли девственность и даже выходили замуж. Главным источником информации о половой жизни и наставницами становились взрослые подруги и собственный опыт.
Впрочем, не стоит думать, что «антисоветский разврат» был повальным. Чаще всего происходила обычная для молодости история. Парень и девушка встречались, влюблялись, прижимались друг к другу в танце, а потом инстинкты и гормоны делали свое дело. Другое дело, что в общежитиях было намного больше возможностей, чтобы уединиться.
