Мой рассказ о нём будет состоять из трёх частей: пафосный Кампус, футуристический Океанариум и захолустная дальняя часть вдоль пыльной грунтовки. Начнём, конечно же, с Кампуса, где мы удачно попали на выставку «Улица Дальнего Востока».

В нашей континентальной стране не так-то много обитаемых архипелагов: Соловки, Вайгач, Новая Земля, Сахалин, Курилы, Командоры, а с русским прошлым ещё Моонзунды, Аланды, Алеуты, Шпицберген. Совсем не очевиден среди них архипелаг Императрицы Евгении, хотя живёт на нём несколько тысяч человек, а регулярно бывает добрых полмиллиона. Дело в том, что он весь находятся в черте города! Владивосток настолько крут, что у него есть свой домашний архипелаг с тремя обитаемыми островами. 2/3 его площади и 4/5 населения приходится на остров Русский, этот Тихоокеанский Кронштадт, в 2012 году фактически сделавшийся полуостровом. Частично я уже показывал его в двух прошлых частях о Владивостокской крепости, но всего я заезжал сюда трижды. Только на те достопримечательности, которые доступны по дорогам, здесь нужно хотя бы два дня, а чтобы по-настоящему узнать остров Русский, сюда надо ездить годами.

На первый взгляд, остров Русский совсем небольшой — всего 100 квадратных километров, что конечно больше, чем все районы Владивостока из прошлой дюжины постов, но вдесятеро меньше, чем Москва в пределах МКАДа. Таёжные народы называли его Иоханьга-тунь, что значит «остров-сопка в виде пасти», китайцы и маньчжуры — Лефу-дао, то есть Медвежий остров. Какое название острову дали англичане и французы, открывшие эти берега в 1855 году в погоне за русской эскадрой, история умалчивает, но архипелаг нарекли они: императрица Евгения, первая красавица Европы и законодательница мод, была женой Наполеона III, который в те годы как раз брал у России реванш за поражения своего тёзки. Для русских же остров Русский был в 1859 году открыт «Америкой», пароходокорветом Николая Муравьёва-Амурского, по итогам экспедиции которого был основан сам Владивосток. Что интересно, название острову дали вовсе не от избытка патриотизма, а в честь некоего моряка по фамилии Русских, имя которого в таком склонении по сей день носит высочайшая на острове сопка (291м). Более того, вскоре появилось и второе название — остров Казакевича в честь первого военного губернатора Приморья. До 1940-х годов в ходу были оба названия, но при Советах, конечно, матрос победил генерала. Оба, однако, были военными, и именно военные в последующие годы писали историю острова — даже в качестве паромов до постройки моста ходили сюда танкодесантные баржи:

Первые посты на Русском появились в 1860-х годах, и даже несмотря на наличие плодородных земель вблизи города, остров не попал в землеотвод для гражданских переселенцев. С 1890-х годов остров Русский начал превращаться в Южный район Владивостокской крепости, самый что ни на есть непотопляемый дредноут — на его берегах и сопках разместилось 6 фортов (из 16) и 27 батарей (из 50), в 1930-х годах дополненных трёхглавым монстром Ворошиловской батареи. В Гражданскую здесь находилась база НАТО Антанты: японцы на материке делали грязную работу, а отсюда за ними приглядывали американцы и англичане. При базе был и интернат для эвакуированных из голодного Петрограда детей (в Советскую Россию они вернулись лишь спустя три года), и концлагерь для красных партизан, пойманных в уссурийских дебрях. Затем интервенты ушли, но лагерное начало, видимо, осталось: уже при Советах остров Русский был знаменит как худшее место Тихоокеанского флота. Вернее, места тут хватало всем — и элитному морскому спецназу «Халулай» в одноимённой бухте, и дисбату в бухте Воевода, в котором нравы были пострашнее, чем в любой тюрьме. В 1990-х призывники на Русском натурально умирали от голода, и не выдержав осады такого врага, как коллапс государства, военные покинули Тихоокеанский Кронштадт. К концу 2000-х годов от одного из самых вооружённых мест планеты осталось всего несколько объектов, включая «Халулай», не сломавшийся даже под натиском дикого рынка. Остров Русский тех лет кажется чем-то похожим на сталкеровскую Зону с обилием руин в глухих лесах. Но в благословенном 2007-м году, для российской экономики самом успешном за много десятилетий, именно остров Русский был выбран как площадка для саммита АТЭС-2012 и просто основное направление роста для Владивостока. Гигантский Русский мост с самыми высокими в мире пилонами (324м) и самым длинным среди вантовых мостов пролётом (1104м) покончил с обособленностью острова… но места на Русском, как и прежде, хватает всем: и самом пафосным витринам, и самым мрачным окраинам города на долготе Колымы и широте Крыма.

Остров Русский покрывают густые леса, как и всюду в Южном Приморье — вида почти тропического:

Но в первую очередь остров Русский — это берег. Хотя в поперечнике он шире 15 километров, на нём есть лишь одно небольшое пятно земли дальше 5 километров от моря. По оконечностям его мысов можно очертить почти правильную окружность, но только на карте остров напоминает блин, который растёкся по сковородке да ещё и порвался в процессе переворачивания. Длинные тонкие полуострова (Житкова, Тобизина, Вятлина), глубокие узкие бухты (Новик, Парис, Рында, Воевода) делают береговую линию Русского длинной непропорционально его величине.

Но и бухты, и леса в погожий выходной полны народом, приезжающим из Владивостока купаться, жарить шашлыки, гулять по лесам, лазать по фортам, собирать грибы, ягоды или моллюсков. Ведь на другие острова можно попасть в лучшем случае рейсовым катером (Попова и Рейнеке), чаще лишь моторной лодкой (Рикорда, Шкота), а вот Русский доступен не то что машиной, а автобусом, курсирующим раз в 5-10 минут до Кампуса и 2-3 раза в час до самых дальних посёлков.

К Амурскому заливу остров Русский обращён задворками, а в основном глядит в Уссурийский залив с его непрестанным движением судов и абрисом Сихотэ-Алиня поодаль:

На фоне горы Халаза из синей глади торчит остров Скрыпалёва, у моряков также известный как Кочка. Руины казарм отмечают 101-ю противокатерную батарею, на которой в Великую Отечественную войну несли службу девушки…

…но в первую очередь остров Скрыпалёва — это подставка для маяка. Основанный в 1876 году, он считается старейшим на российском Дальнем Востоке, хотя нынешнее типовое здание было построено немногим раньше других маяков — в 1889 году. Вместе с маяком на мысе Басаргина маяк Скрыпалёва отмечает вход в Босфор Восточный, а линия между двух маяков служит границей Владивостокского порта — входящие суда здесь встречает лоцман, уходящие начинают отсчёт миль своего рейса. Теоретически, остров Скрыпалёва тоже обитаем — но живёт там семья маячника, которой не нужен рейсовый транспорт.

От Русского моста до Кампуса даже на своей машине летишь, словно посылка в пневмопочте. Чтобы просто захотеть свернуть, нужно усилие воли, а дальше ещё и недюжинное внимание, чтобы не прозевать едва заметный поворот с хайвея. Но всё же для начала расскажу не про Кампус, а про Сапёрный полуостров правее Русского моста — потому что этой своей стороной остров Русский глядит прямо на город. Западнее дороги возвышается сопка Поспелова, на вершине которой я показывал в прошлой части заброшенный форт. С форта открываются отличные виды на город, остров, пролив Босфор Восточный и Уссурийский залив, и даже позапрошлый кадр с островом Скрыпалёва был снят тоже оттуда. Между фортом и морем же стоит ещё и посёлок Поспелово с парой сотен жителей и обилием руин. На заднем плане хорошо виден Эгершельд и едва заметный Маяк у западного выхода из Босфора Восточного. Оттуда мы уже видели этот причал МЧС с храмом «Неопалимая Купина» (2015):

А вот на заднем плане полуостров Чуркин с диспетчерской вышкой на мысе Голдобина и отделённый от него Золотым рогом центр города под сопками Орлиное Гнездо и Буссе:

Руины на переднем плане принадлежат бывшей Школе оружия Тихоокеанского флота, заброшенной в 2000-х годах с исходом военных.

От форта Поспелова по лесной дороге мы прошли до следующего посёлка Канал в нескольких километрах дальше по полуострову. Канал встречает парой симпатичных домов, похожих на современную вариацию сталинских малоэтажек — они были построены в конце 2000-х годов для тех, чьи дома попали в зону саммитовских строек. В основном людей переселяли в город, но пара десятков семей пожелала во что бы то ни стало остаться на острове — и оказалась в этих домах.

Главный исторический памятник Канала — Телефункен (1912), мощнейшая в Российской империи телефонная станция, обеспечивавшая связь объектов Владивостокской крепости и вообще военного ведомства на Дальнем Востоке вплоть до Петропавловска-Камчатского. После первой же модернизации, проведённой ещё до революции, из Владивостока стало возможно позвонить непосредственно в Санкт-Петербург. Звучное название — от германской фирмы, поставлявшей оборудование. Увы, я проглядел Телефункен, приняв за него вот это явно дореволюционное здание, возможно служившее какой-то вспомогательной постройкой или казармой охраны. Причём в заблуждение меня ввела явно дореволюционная подстанция по соседству:

Обратите внимание, что на заднем плане обоих прошлых кадров — вода, но лесистые сопки принадлежат явно не городу. Это узкая бухта Новик, вклинивающаяся в 15-километровый остров на 12 километров. В 1899 году из неё прорыли сквозь Сапёрный полуостров судоходный канал аккурат напротив устья Золотого Рога, и небольшие суда исправно ходят по каналу до сих пор. Более того, до постройки Русского моста именно по каналу ходили те самые баржи-паромы, городской причал которых был у Маяка на Эгершельде:

Мыс за каналом же превратился в остров Елены, причём никто толком не знает, какой Елены конкретно. Одни говорят, что так звали дочь кого-то очень причастного к строительству канала, другие — что получившийся островок визуально напоминает остров Святой Елены (как будто бы последний тут все видели!). А я вот думаю, что на заре Владивостокской крепости просто это было худшее место для службы, куда грозили «сослать» тех, которые слишком уж рьяно метил в Наполеоны. Как бы то ни было, ныне остров необитаем, но моторных лодок на другой стороне канала в погожий выходной всегда столько, что и переправиться не составит труда. На острове Елены есть руины батарей и радиоотряда Тихоокеанского флота, а у канала стоят мощные опоры моста — между прочим, разводного:

Вход в Канал со стороны бухты Новик. На той стороне видны многоэтажки и трубы посёлка Подножье — «столицы» Русского острова «досаммитовских» времён. Над посёлком — та самая гора Русских, на вершине которой остался даже форт, по-прежнему занятый военными:

Бухта Новик делит остров Русский на две части не только территориально:

Там — извилистая пыльная грунтовка, призрачные полузаброшенные посёлки, «сталкеровского» вида покинутые военные объекты посреди лесов и укромные бухты с браконьерскими кафе, при упоминании которых рыбнадзор смело может сделать вид, что ничего не знает.

Конец бухты прекрасно виден с форта Поспелова, а в зелени над ним виднеются гигантские орудия Ворошиловской батареи. На этой стороне — блеск новостроек и вечный ажиотаж у отличной асфальтовой дороги.

В нашем традиционном евроцентризме сложно понять, что такое Саммит АТЭС (Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество). Созданная в 1989 году организация со штаб-квартирой в Сингапуре по своему масштабу сравнима разве что с ООН: на неё в мире приходится примерно половина населения, экономики и торговли. Например, 3 из 5 крупнейших стран (кроме Индии и Бразилии) и экономик (кроме Индии и Германии). Как нетрудно догадаться, такие цифры дают в первую очередь две страны — США и Китай на разных сторонах Тихого океана. Ещё сюда входят высокоразвитые Япония, Южная Корея, Канада, Австралия, Новая Зеландия и Сингапур, многолюдная Индонезия, большинство «азиатских тигров» и заморские Мексика, Чили и Перу. В 1998 году, как раз под тогдашний кризис, начавшийся именно в Азии, в АТЭС нашлось место и для России. Само собой, такая огромная и разнородная структура остаётся довольно рыхлой, и итогами большинства её саммитов остаются лишь всяческие благопожелания. Но представьте себе реакцию Владивостока, где ещё не отгремели бандитские войны и ещё свежа была память о зиме без воды, когда в 2007 году весь этот Олимп снизошёл до него?! Это кажется столь странным, что даже напрашивается конспирологическая мысль — а не было ли изначальной целью такого выбора показать всему миру убожество «путинской России, свернувшей с пути демократических реформ»? Нет, само собой, это не так. Но саммит АТЭС, назнанченный в 2012-й год, стал для страны первым с советских времён событием такого масштаба, и думаю, вряд ли кто-то ожидал, что он кончится не позором. Но за 5 лет на Владивосток как из рога изобилия посыпались мосты, дороги, жилищно-коммунальная инфраструктура и столь редкое на тогдашнем Дальнем Востоке пристальное внимание Москвы. Саммитовские стройки и разгром рынка праворульных машин преобразили город, в пятый раз за недолгую историю полностью обновив его лицо. Всё это, конечно же, сопровождалось дружным хором надрывных голосов, точно знавших, кто сколько украл на завышенной смете и когда именно обрушится мост. Теперь мы знаем, что такой хоровой вой — неизменное сопровождение любого крупного российского проекта, и некоторые даже предполагают, что громкость этого воя прямо пропорциональна успешности. Прежний Владивосток был местом, пожалуй, наибольшей концентрации мрачного духа 1990-х, но именно здесь Россия попрощалась с Девяностыми. Ну а за весёлым 2012-м последовал тревожный 2014-й, после которого страна медленно начала поворачиваться лицом на Восток.

Гигантские мосты прокладывались как часть дороги от аэропорта к городку саммита в бухте Аякс на острове Русском. Но мосты остались городу, да и городку саммита ещё до начала строительства придумали будущее применением — сделать его кампусом Дальневосточного университета. Слово «кампус» в России тогда было не очень-то в ходу, ведь наши университеты чаще были рассеяны по городам. Впрочем, ДВГУ для такого дела был мелковат, и его в 2008 году решили объединить ещё с парой вузов в ДВФУ. Так по всей стране началась серия вузовских укрупнений — весьма сомнительная мера, ставшая, однако, ещё одной приметой 2010-х годов.

На качестве образования укрупнение ДВФУ и его переезд на остров Русский не очень-то сказались, а если и сказались — то не к лучшему. Одно из прозвищ ДВФУ — Школа прапорщиков, так как именно на её месте теперь находится Кампус. Главный корпус шедевром современной архитектуры не назвать — и это обидно, ведь теоретически сюда могли бы пригласить каких-нибудь законодателей био-тека с уклоном в фэн-шуй из Сингапура или Гонконга.

Но Кампус сами владивостокцы рекомендуют «единственным местом в городе, сделанным по уму». Первые годы вход сюда для посторонних был закрыт — не нравилось, мол, студентам, что городские будут тут мусорить, пить и топтать траву. Но в какой-то момент в администрации сказали студентам «вы и сами с этим прекрасно справляетесь!», и открывший свои ворота Кампус превратился фактически в городской парк с лёгким налётом студенческой юности. Это явно самое любимое владивостокацами место для прогулок, да и пожалуй — действительно лучшее:

На карте Кампус представляет собой почти правильный полумесяц вокруг бухты Аякс. Но только не у самого её берега: по внешней стороне тянутся здания, в том числе П- и М-образные корпуса общежитий и стоящие за дорогой лабораторный корпус и медцентр.

Внутри этого полумесяца — действительно парк, даже с искусственным водопадом:

В парке встречаются постройки явно «досаммитовской» эпохи. Бухта Аякс получила своё название, как и большинство «греческих» бухт Приморья, по исследовавшему здешние берега кораблю. В 1920-х годах на Аяксе осели корейцы, в Гражданскую войну обслуживавшие базу НАТО Антанты. В 1936-м и корейцев депортировали в Среднюю Азию, но сам Аякс быстро нашли, кем заселить — в самом центре кампуса до сих пор стоит поселковая школа. Формально и ДВФУ расположен именно в Аяксе, а фактически Кампус погрёб Аякс под собой, для Владивостока сделавшись полностью новой сущностью.

Кампус и после Саммита остался центром всевозможных городских событий. Пока мы одолевали километры дальневосточных расстояний в пьяном поезде из Ванино, здесь проходила регата парусников, от которой мы застали лишь одинокую «Палладу» со спущенными парусами. Зато успели попасть на небольшую ВДДВНХ — Выставку Достижений Дальневосточного народного хозяйства. Вернее, официально мероприятие называется «Улица Дальнего Востока», и проходит на набережной Аякса уже не первый год. Все павильоны — временные:

Первый от входа павильона расписан закорючками, знакомыми каждому, кто посещал Израиль. Но только это не иврит, а идиш. Павильон представляет первую в истории автономию иудейского народа — Еврейскую автономную область:

Где в общем-то ничего особенного и нет — лишь на Дальневосточный гектар возлагаются большие надежды:

По соседству расположилась Магаданская область:

Её павильон — пожалуй, самый зрелищный на Улице, да и о самом Магадане мне не раз доводилось слышать, что это лучший город Дальнего Востока.

Главный бренд Колымы — конечно же, золото:

Будь то муляжи самородков и слитков или статуэтки и украшения из ювелирной лавки:

На заднем дворе — эвены и их народные промыслы вроде резьбы по мамонтовой кости:

На Камчатке не придумали ничего умнее, чем обмазаться красной икрой, хотя бы и бутафорской:

А внутри павильона «Туризм» — опять же народные промыслы и девушка из ительмен (или коряков?) с таким воодушевлённым лицом, будто приехала на этот праздник жизни прямиком из стойбища у подножья вулкана.

Чумы на фоне студенческих общежитий:

Хабаровский край к делу подошёл сухо и казённо, но в общем он такой и есть — о чопорности чиновничьего Хабаровска в ухарском деловом Владивостоке слагают легенды:

У Приморья я толком не разглядел самого павильона — скорее регион-хозяин представлял небольшой технический музей. В прошлом году на выставку даже прилетал вертолёт — один из крупнейших вертолётных заводов России (а стало быть и мира) расположен в Арсеньеве. В этот раз обошлись глиссером:

Роль павильона играл мобильный дом «Алеут», «комфортный как квартира, мобильный как контейнер»:

Штука действительно классная, но цену в 2 миллиона рублей за такой могли заломить лишь во Владивостоке, где недвижимость стоит дороже, чем в Питере. На большей части страны квартира выйдет дешевле.

Сахалинцы решили обыграть тему острова-рыбы, и их павильон выглядел как чудо-юдо-робо-кит:

Внутри — макеты буровых платформ Охотского шельфа, терминала сжижения газа под Корсаковом и рыбзавода на Шикотане. Снаружи зачем-то припёрли импортную кабинку канатной дороги от горнолыжной базы «Горный Воздух». В этом весь Сахалин — крутейшие ресурсные проекты тут мирно уживаются с простодушием и непрактичностью островитян.

Этнография и промышленность же идут бок о бок в большинстве павильонов. Вот например картины-аппликации в знакомом по музею в Ногликах неповторимом стиле нивхов:

И их автор — Людмила Леонидовна Паскит:

Чукотка — большая и непонятная:

Но с брезентовой ярангой, где гостей угощали строганиной. В том числе китовой, но всю китятину, к моей досаде, съели в предыдущий день:

Плавучую АЭС «Академик Лоносов» в Певек пока что не пригнали, поэтому этнография в чукотском павильоне явно преобладает над экономикой:

Рядом, в виде мамонта из папье-маше — Якутия. В павильон стояла пугающая очередь, и я предположил, что наверное там показывают алмазы. Ну а снаружи — колбасная лавка: бриллиантами республика Саха известна москвичам, а дальневосточникам — экзотическими мясопродуктами.

Которые и отведать можно прямо тут, под шаман-деревом:

В стороне от моря, самая тихая и незаметная — Амурская область с павильоном в виде Албазинского острога… и китайскими фонариками у крыльца:

Вообще, мне показалось странным, что основной бренд Приамурья именно казачий. В путеводителях символом Амурской давно области давно уже стала ракета, взлетающая с космодрома «Восточный».

В 2019-м году на выставке будут ещё два региона — Забайкальский край и Бурятия, переданные в Дальневосточный федеральный округ уже после моей поездки. В 2018-м же сюда не дожидаясь влез Кузбасс. Хотя по хорошему там и Якутия лишняя: с точки зрения физической географии Сибирь и Дальний Восток — это азиатские бассейны Северного Ледовитого и Тихого океанов соответственно. Но какая уж там физическая география?! Камчатка получает из федерального бюджета больше дотаций, чем Чечня с её «кадыровской данью», а Якутия по этому показателю и вовсе уступает только Дагестану. Забытость Дальнего Востока, оставленного на растерзание бандитам и китайцам — скорее отзвук 1990-х. В 2010-х годах ни одним из федеральных округов, ни Кавказом, ни Крымом центр не занимается так, как ДВФО.

Выше павильонов, дальше от моря, располагалось хозяйство «Доброфлота» — хозяина плавбазы «Всеволод Сибирцев», с которой на берег везут консервы под шильдиком «сделано в море». Всё это я показывал в посте о дальневосточной кухне. Здесь мы пообедали морепродуктами за вполне вменяемые деньги, и если в ухе палтус оказался вперемешку с треской, то креветкой-ботаном я остался доволен:

Рядом со сцены играл концерт. Девушки пели красиво, аппаратура давала мощный звук, а в словах, музыке, костюмах и танцах переплетались Древняя Русь, сибирское шаманство и электронные ритмы наших дней. Это Дальний Восток — Россия, свободная от евроцентризма. Помимо включения Якутии и Бурятии ДВФО с момента моей поездки претерпел и ещё одно изменение: окружной центр из Хабаровска переехал во Владивосток. Злые языки говорят, что это была месть Москвы обоим регионам за проваленные выборы: Хабаровск лишится многих финансовых потоков, а Владивосток с их помощью захлебнётся в пробках. Мне это решение тоже кажется неверным. По мне так центр ДВФО пусть остаётся в Хабаровске, центром Приморья лучше бы смотрелся стоящий в узле его дорог Уссурийск, а вот Владивосток в составе полуострова Муравьёва-Амурского и архипелага Императрицы Евгении лучше было бы выделить в город федерального значения, как Петербург или Севастополь.

Между тем, преображение Города Нашенского и острова Русского на саммите АТЭС-2012 не кончилось. В следующей части посетим Океанариум, к которому мне сложно подобрать эпитеты кроме «крутой» или «крутейший».

Автор VARANDEJ