Фотограф иранского происхождения Ройя Азади (Roya Azadi) никогда не жила в этой стране и лишь время от времени ездила с родителями навестить родственников. Она решила рассказать свою историю через фотографии. В своем фотопроекте Ройя пытается вернуться к корням, познать свою историческую родину, взглянув на нее через объектив собственными глазами, без искажений. Оказалось, что Иран не совсем такой, каким его подают зарубежные СМИ. Источник: Vice
Мечеть шейха Лютфуллы на площади Накш-е Джахан в Исфахане. «Оба моих родителя — из Ирана, но мы никогда там не жили. Мы иногда ездили навестить родственников, когда я была маленькой, но эти поездки становились все реже по мере того, как мы все становились старше. Со временем иранское происхождение стало частью моей истории, а не моей идентичности. В этом году я поняла, что уже 15 лет не была там». «Можно сказать, эта поездка была попыткой, что называется, вернуться к корням, как бы глупо это ни звучало. Мне не приходит в голову фраза лучше. Я хотела понять Иран, узнать, насколько реалистичен тот отфильтрованный взгляд, который мы получаем извне. Он реалистичен, но во многом — вовсе нет. Иран — противоречивое место, это миллион вещей одновременно. Страна, где кардинально противоположные мировоззрения существуют бок о бок».
Тегеран. «Взять хотя бы то, как должны одеваться женщины. Конечно, во всем мире женское тело — предмет политических баталий. Но за последние сто лет в Иране покрытие головы платком то запрещалось, то становилось обязательным в зависимости от того, кто у власти. В Тегеране, столице страны, можно увидеть девушек, полностью одетых в западную одежду, не считая русари, а рядом с ними на железнодорожной платформе стоит женщина в чадре до пола». «Я думаю, Тегеран так полон контрастов, потому что люди здесь очень плотно упакованы. Городское население насчитывает 16 миллионов человек — 12,5 тысяч человек на квадратный километр. Это в три раза больше плотности населения в Лондоне. Когда я приехала в Тегеран, первое, что я услышала, — это никогда не садиться в машину с четырех до девяти вечера — ужасные пробки. По оценкам, каждый день из-за экологического загрязнения умирает 25 человек».
Где-то по дороге через горы Альборза. «Многие люди, кто стекался в Тегеран в последние 30 лет, приезжали из деревни, стремясь убежать от экономических трудностей. Правительство пытается переселить около пяти миллионов человек из города, предлагая щедрые финансовые меры поощрения и другие решения. По радиальным магистралям на выезде из Тегерана вы будете проезжать пустынные поселения из серии «просто добавь воды», застрявшие на склонах холмов. Это странное, почти призрачное зрелище».
Ресторан в горах Альборза по дороге между Тегераном и Сари. Недостатки обслуживания, качества еды и посуды компенсировались тем, что он был полностью из мрамора.
Базар Вакиль в Ширазе. «Шираз — один из самых древних городов в Иране. Базар Вакиль — самый древний базар, который существует с XI века, хотя нынешнее здание было построено в 1760-х годах. Я родилась и выросла в Новой Зеландии, где у моего отца были спортивные штаны, которым больше лет, чем большинству зданий в этой стране, и меня глубоко тронула мысль о том, как мои предки веками ходили по этим же залам. Вторым по силе впечатлением была витрина со специями».
Настоящая, не поддельная Zara в Ширазе. «Десятилетиями потребительство обличалось как исключительно западное зло, которому нет места на благородной иранской земле, но похоже, что родители девушек в Иране выучили урок, преподанный им окружающей действительностью: ни один человек, ни одно государство, ни международные санкции, ни падение ВВП не могут встать между девушкой и ее модным гардеробом».
Где-то между Ширазом и Исфаханом. «Я не собиралась путешествовать по Ирану на колесах, но это стало следствием моей неорганизованности. Автобусы оказались удивительно роскошными, если не принимать во внимание, сколько на это уходит времени. Там даже раздавали пакеты с закусками, которые я бы оценила на три балла из пяти по качеству и на пять из пяти — по количеству».
Исфахан. «Исфахан когда-то был одним из городов Шелкового пути, поэтому столичные жители говорили: “Исфахан — это полмира”. На площади настолько древней, что ее строили, когда еще существовала Римская империя, я встретила учеников средних классов школы, отрабатывавших впечатляющие трюки на заднем колесе велосипеда. Они посмеялись над моим акцентом на фарси, а потом пригласили потусить с ними на площади после школы. Али (слева) хочет стать космонавтом, Хуссейн (справа) хочет быть профессиональным фрирайдером».
Исторический дом Бехради в Исфахане. «Этот частный дом XVII века был построен в эпоху Сефевидов и недавно стал привлекательным бутик-отелем. Именно здесь я проживала свою восточную фантазию, когда осознала, что в те времена я бы, наверное, была обслуживающим персоналом».
Мечеть шейха Лютфуллы на площади Накш-е Джахан в Исфахане. «В XVIII веке столица империи переехала из Исфахана в Тегеран, и знаменитый “сверкающий город” скатился в провинциальность. Это повлияло на защиту многих древних памятников Исфахана, которые сегодня вдохновляют новую волну иранских архитекторов и художников реставрировать и здания, и мировую репутацию города. Я очень старалась узнать, как в культуре, настолько зацикленной на симметрии, мог возникнуть смещенный купол мечети. Если кто-нибудь знает, пожалуйста, напишите мне письмо».
Скейт-парк Аб-о Аташ в Тегеране. «Катание на роликовых коньках живет и здравствует в Аб-о Аташе, одном из скейт-парков Тегерана. Здесь также обосновались скейтеры и любители кататься на BMX, которых становится все больше. Когда я была там, бизнесмены по дороге домой свешивались через забор, аплодируя скейтерам, которым удавалось приземлиться после трюка».
Базар Таджриш в Тегеране. «Такие передвижные алтари можно встретить в Тегеране повсюду во время священного месяца Мухаррам, и они всегда светятся священным зеленым светом. Это ежегодная дань памяти погибших в ирано-иракской войне 1980-х — в территориальном конфликте, который унес жизни более миллиона человек с обеих сторон, так или иначе обанкротил обе страны и продолжает оказывать влияние на социально-экономическое развитие Ирана вот уже 30 лет».
Большой базар Тегерана. «Портрет страны без законов об авторском праве: копия Джорджа Клуни продает малоизвестный бренд иранских электробритв с плаката. Ряды магазинчиков в нишах базара продают пачками пластиковые пакеты с брендами H&M, Louis Vuitton и Adidas. Целый ряд лотков продает только рулоны этикеток для одежды: Gucci, Versace и Made in China, насколько хватает глаз. Я пыталась купить несколько бирок Chanel, но они продают их только килограммами».
Кафе Gol-e Rezaieh в Тегеране. «70 лет Gol-e Rezaieh было тегеранским эквивалентом парижских Le Select или Cafe de Flore — любимое место интеллектуалов, художников и писателей, в том числе Садега Хедаята, которого часто называют иранским Кафкой. Его фундаментальное произведение «Слепая сова» часто настраивало читателей на суицидальный лад. Если внимательнее присмотреться к фотографиям в рамочках на стенах, необъяснимо большая их часть — снимки британской группы Queen. В колонках громко играли лучшие хиты Мэрайи Кэри».
Дарбанд, Тегеран. «Мы, иранцы, обожаем украшательство. Даже фарш не избежал нашего стремления к декору».
Филбанд, провинция Мазендеран. «Дорога вела по горным пейзажам, которые словно похитили из Швейцарии, и до Филбанда, знаменитой «деревни над облаками», было около трех часов. Как и другие красивые деревни по всему миру, Филбанд — это место, где сбываются архитектурные мечты владельцев летних домов, а кошмары архитекторов о летних домах становятся реальностью».
Филбанд, провинция Мазендеран. «Иранцы обожают устраивать пикники. В стране, которую преследует ужасная жара, а также различные другие формы катастроф вот уже тысячи лет, возможность побыть немного в покое и тишине вдали от всего этого давно закрепилась в качестве национального приоритета. Ни долгая дорога, ни высокие горы, ни огромное количество кебаба и угля, которое нужно притащить из машины, не являются препятствиями».
Тегеран в середине 70-х. «Я наткнулась на эту фотографию, когда была в Иране. Справа моя 18- или 19-летняя мама, а слева — ее единственная сестра и лучшая подруга. Обе славились своей красотой и умом. Тем не менее оказалось, что у мамы есть своя странная история из детства. Я узнала, что, когда ей было семь лет, у нее был питомец — петух, которого она называла «Полковник Иисус»».
Тегеран.
Уже не здание, но еще не район с новостройками в Ширазе.
Мечеть Вакиль в Ширазе.
Чехель Сотун (Дворец сорока колонн) в Исфахане.
Тегеран.
Тегеран.
Исфахан.
Базар Вакиль в Ширазе.
Фотограф и ее новый знакомый на базаре Вакиль.